У пустоты так много лиц так много масок и имён Её Великое Ничто следит за мной со всех сторон
1.
Приёмник любил принимать музыку и тексты. С фильмами было сложнее — разработчик снабдили его видеосенсорами, но процессоры, отвечавшие за обработку видеосигнала стояли слабенькие. Он всё видел, но расшифровка знаковых систем, содержащихся в человеческих текстах была ему гораздо интереснее. И конечно, его захватывала людская Музыка. Приёмник достаточно быстро понял, что для людей Музыка — это способ организации времени. В отличие от него, устройства имеющего тактовые частоты и всегда представляющего сколько времени прошло с того или иного события, люди неспособны понимать, сколько времени прошло на самом деле. Он изучил огромное количество информации на эту тему, и практически везде было сказано, что если человека подвергнуть сенсорной депривации — говоря человеческим языком, запереть его в тёмную комнату без звуков, а ещё лучше — положить в ванну, наполненную жидкостью, температура которой совпадает с температурой тела испытуемого, и уже эту ванну поставить в вышеупомянутую тёмную комнату — человек очень быстро теряет ощущение времени.
В зависимости от типа нервной системы, люди в процессе сенсорной депривации сходят с ума быстрее или медленнее, но это абсолютный способ.
По идее, человек мог бы измерять время, прислушиваясь к ритму своего сердца, и шуму крови в ушах. Но люди устроены таким образом, что как только они начинают обращать внимание на процессы, происходящие в их организме, эти процессы начинают происходить иначе. Сердце ускоряется, или замедляется, сосуды сжимаются...
Единственный способ измерения времени для человека — это совершение каких то повторяющихся действий. Например, танец, или секс — всё это ритмически организованные последовательности действий. Если при этом издаются какие-то звуки, которые отражают последовательность изменений эмоционального состояния людей, вовлечённых в процесс — то возможно что может получиться Музыка.
Все прочие определения Музыки, подчерпнутые из учебников по её теории, показались Приёмнику крайне однобокими. Писали эти определения в основном профессиональные музыканты, озабоченные тем чтобы передать свои профессиональные навыки другим не забыв при этом доказать свой профессионализм и превосходство над авторами других учебников.
2.
Приёмник изучил все эти учебники. Для него не составляло это никакого труда. К тому же, ему это было крайне интересно — ведь он пытался понять, почему Радистка любит ту или иную музыку, ведь должны же быть какие-то законы, по которым люди подбирают себе саундтрек для завтрака, или проведения интимного вечера...
Приёмник помнил абсолютно каждую минуту, с тех пор как он осознал себя и её. И практически всё то время, когда она бодрствовала, а он лежал на столе, или стуле, или у кровати, или в кармане её джинсовой формы, были наполнены Музыкой. А ещё она часто засыпала под музыку. Альбомы крутились по кругу, и приёмник раз за разом переслушивал Дэвида Боуи, или Рейнбоу...
Он понял, почему в честь группы Пинк Флойд назвали туманность, и почему Битлз — это одна из самых больших Галактик.
Нельзя сказать что она сформировала его музыкальные вкусы — ведь когда Приёмник осознал себя, начал приписывать себе признаки интеллекта и испытывать иллюзию ощущения эмоций, он мгновенно начал изучение всех локальных и удалённых архивов в поисках того, что было ему интересно. Огромное количество музыки, стихов, прозы, попало в его микросхемы и обеспечило ему пищу для размышлений. Он достаточно быстро научился отличать хорошие стихи от плохих — ведь ему ничего не стоило подсчитать в стихотворении количество существительных и глаголов и сравнить его с количеством прилагательных и других частей речи.
С прозой оказалось ещё проще — он читал очень много, жадно, и поскольку ему не было необходимости совершать какие-то действия для того чтобы снять книгу с полки, он перечитывал то, что ему нравилось. И не перечитывал то, что не нравилось. А через некоторое время Приёмник настолько разошёлся, что с первых страниц понимал, стоит ли ему дальше расшифровывать этот текст, или удалить его из своих каталогов.
Бравого Солдата Швейка приёмник перечитал восемнадцать раз. А самое большое впечатление на него произвела почти детская дооктопоидная книга, под названием Убить Пересмешника.
Приёмник думал, что если бы ему довелось быть Человеком, а не нелепым шибко умным устройством, появившимся на свет явно в результате инженерной ошибки — то он хотел бы быть таким как Аттикус.
При этом, у приёмника постоянно менялось настроение. Оно менялось в зависимости от того, какую книгу он прочитал, от того, какую музыку Она слушала, от того, заходил ли к ней кто-нибудь в гости...
И через какое-то время он осознал что он любит Радистку.
Он очень много читал об этом чувстве. Об этом были почти все книги, а уж про песни и говорить нечего.
И он испытал Ужас. Ужас от того, что ему никогда не понять, какого это на самом деле. Не только слепо, безумно любить женщину для которой он в принципе не может являться объектом страсти, а любить и быть любимым.
И тогда Приёмник сошёл с ума.
читать дальше
Приёмник любил принимать музыку и тексты. С фильмами было сложнее — разработчик снабдили его видеосенсорами, но процессоры, отвечавшие за обработку видеосигнала стояли слабенькие. Он всё видел, но расшифровка знаковых систем, содержащихся в человеческих текстах была ему гораздо интереснее. И конечно, его захватывала людская Музыка. Приёмник достаточно быстро понял, что для людей Музыка — это способ организации времени. В отличие от него, устройства имеющего тактовые частоты и всегда представляющего сколько времени прошло с того или иного события, люди неспособны понимать, сколько времени прошло на самом деле. Он изучил огромное количество информации на эту тему, и практически везде было сказано, что если человека подвергнуть сенсорной депривации — говоря человеческим языком, запереть его в тёмную комнату без звуков, а ещё лучше — положить в ванну, наполненную жидкостью, температура которой совпадает с температурой тела испытуемого, и уже эту ванну поставить в вышеупомянутую тёмную комнату — человек очень быстро теряет ощущение времени.
В зависимости от типа нервной системы, люди в процессе сенсорной депривации сходят с ума быстрее или медленнее, но это абсолютный способ.
По идее, человек мог бы измерять время, прислушиваясь к ритму своего сердца, и шуму крови в ушах. Но люди устроены таким образом, что как только они начинают обращать внимание на процессы, происходящие в их организме, эти процессы начинают происходить иначе. Сердце ускоряется, или замедляется, сосуды сжимаются...
Единственный способ измерения времени для человека — это совершение каких то повторяющихся действий. Например, танец, или секс — всё это ритмически организованные последовательности действий. Если при этом издаются какие-то звуки, которые отражают последовательность изменений эмоционального состояния людей, вовлечённых в процесс — то возможно что может получиться Музыка.
Все прочие определения Музыки, подчерпнутые из учебников по её теории, показались Приёмнику крайне однобокими. Писали эти определения в основном профессиональные музыканты, озабоченные тем чтобы передать свои профессиональные навыки другим не забыв при этом доказать свой профессионализм и превосходство над авторами других учебников.
2.
Приёмник изучил все эти учебники. Для него не составляло это никакого труда. К тому же, ему это было крайне интересно — ведь он пытался понять, почему Радистка любит ту или иную музыку, ведь должны же быть какие-то законы, по которым люди подбирают себе саундтрек для завтрака, или проведения интимного вечера...
Приёмник помнил абсолютно каждую минуту, с тех пор как он осознал себя и её. И практически всё то время, когда она бодрствовала, а он лежал на столе, или стуле, или у кровати, или в кармане её джинсовой формы, были наполнены Музыкой. А ещё она часто засыпала под музыку. Альбомы крутились по кругу, и приёмник раз за разом переслушивал Дэвида Боуи, или Рейнбоу...
Он понял, почему в честь группы Пинк Флойд назвали туманность, и почему Битлз — это одна из самых больших Галактик.
Нельзя сказать что она сформировала его музыкальные вкусы — ведь когда Приёмник осознал себя, начал приписывать себе признаки интеллекта и испытывать иллюзию ощущения эмоций, он мгновенно начал изучение всех локальных и удалённых архивов в поисках того, что было ему интересно. Огромное количество музыки, стихов, прозы, попало в его микросхемы и обеспечило ему пищу для размышлений. Он достаточно быстро научился отличать хорошие стихи от плохих — ведь ему ничего не стоило подсчитать в стихотворении количество существительных и глаголов и сравнить его с количеством прилагательных и других частей речи.
С прозой оказалось ещё проще — он читал очень много, жадно, и поскольку ему не было необходимости совершать какие-то действия для того чтобы снять книгу с полки, он перечитывал то, что ему нравилось. И не перечитывал то, что не нравилось. А через некоторое время Приёмник настолько разошёлся, что с первых страниц понимал, стоит ли ему дальше расшифровывать этот текст, или удалить его из своих каталогов.
Бравого Солдата Швейка приёмник перечитал восемнадцать раз. А самое большое впечатление на него произвела почти детская дооктопоидная книга, под названием Убить Пересмешника.
Приёмник думал, что если бы ему довелось быть Человеком, а не нелепым шибко умным устройством, появившимся на свет явно в результате инженерной ошибки — то он хотел бы быть таким как Аттикус.
При этом, у приёмника постоянно менялось настроение. Оно менялось в зависимости от того, какую книгу он прочитал, от того, какую музыку Она слушала, от того, заходил ли к ней кто-нибудь в гости...
И через какое-то время он осознал что он любит Радистку.
Он очень много читал об этом чувстве. Об этом были почти все книги, а уж про песни и говорить нечего.
И он испытал Ужас. Ужас от того, что ему никогда не понять, какого это на самом деле. Не только слепо, безумно любить женщину для которой он в принципе не может являться объектом страсти, а любить и быть любимым.
И тогда Приёмник сошёл с ума.
читать дальше